Статья Дмитрия Сухина для журнала «Проект Балтия»:

«Имена ваши незабвенны», заклинали литые буквы на постаментах ещё самое малое время назад — но ушли годы, с ними свидетели, металл сдан, азадуманный на века поминальный огонь обзавёлся выключателем и ославлен «пламенем сатанинским» — бал правят незнание и «грязноописание» прошлого. Что противопоставить ему? Конкурс идей современного памятника генералу И.Д.Черняховскому «НОВЫЙ ЧЕРНЯХОВСКий», проведённый в Калининградской области весной/летом 2011 года, ответ даёт в жанре мифо-добротворчества.

Подход, не чуждый духу местности: с того самого дня, как стал Инстербург быть посвящён Черняховскому в 1946 году, молва считает местомего гибели ближний пригород, сводя недообъяснённое официальной историейв непротиворечивое целое — не умри он здесь, не назвали бы? Теперь и День города празднуется в день рождения Ивана Даниловича, а местные коммунисты искренне убеждены, что боевой генерал и видным историком, и вообще хранителем городов был. Не был? — так станет, и вполне исторично:кто бы сегодня вспомнил о графе шарлеманьском Хруотланде, не встань он легендарным Роландом, защитником градских свобод, у каждой второй ратуши? 

Отсюда невелик шаг до возведения и генерала Черняховского в «ангелы-хранители», в генеральском же чине. Впрочем, конкретно этого горожане предложить не успели, «Песни о Роланде» в руки не брав.
За них на конкурсе это сделал Илларион Пикин, фигурой,воспарившей над улицами вверенного ей города. Фигуративно, но не умеем мы ангелов строить, надувные шарики получаются, в лучшем случае — олимпийские мишки. Автор, это предвидев, в конкурсной подаче ограничилсяединственным росчерком-наброском.
«Вратами мира» стал Черняховский для Ольги Башниной Вячеслава Лютынского, вернее было бы — открывателем таких врат, навеки открытых сразу за памятником братской военной могилы, новым входом в мирный ландшафт. Чище и чётче было бы оставить их неходимыми, по деламотову образцу; мостики и сборная площадь лишь ослабляют идею, набранное «Ариалом» «ЧЕРНЯХОВСКИЙ И.Д.» превращает её в канцелярит.
Новый план-подосновурисуют Екатерина Данильченко с Алексеем Якименко, клумбой, брусчаткой, складкой кровли и парковой дорожкой исподволь превращая город в гигантский портрет генерала. Так города Ренессанса стремились пронизать гармониями «золотого сечения», так задумывался и «Модулор» — процитированные в рисунке концепции, они лишь затрудняют прочтение. Это — проекты-толкования, будто бы всегда тут бывшие; «иное прошлое».
Были работы «иного настоящего», где ритуал ушедших лет не прикрывает более принципиальную недоступность предмета поминовения. Таковы чёрные примформыбез окон, дверей и содержания, расставленные на улицах и площадях Аристархом Цифровым и Архипом Поищи; таков пограничный с «иным прошлым» военный кенотафИри Грабмюллер, городом Винетой всплывший со дна пруда. Памятный свет его, хранить дозволено лишь самим ушедшим, живым не возложить на нём венка, и оттого нескончаем цикл погружений и всплытий. Верно и иное: пирамиды и призмы с цилиндрами с титульной фигурой Черняховского роднит лишь цвет, озёрный растр лишён и этого, и умалён своей же подводящей лестницей. Фигуры на нём вялы и случайны.
Предлагалось и «иное будущее», свободное от духов прошлого улетающее вдаль. Ася Дамаджич, Лейла Бргуля и Мерима Аличич выделили несколько кварталовпод музей города в городе, куда самое ценное, видимо, следовало бы свезти; Данила Овчаренко, Мария Машницкая, Фёдор Троицкий и Станислав Качинский своему проекту отвели и того меньше, историю, в виде бюстов и фигур героев прошлых эпох, заштабелевав в небоскрёбе-стеллаже.За ними вскарабкались бы и жители – сперва от памятников землю освободившие, а потом и землю от памяти о самих себе: именем Черняховского история да прекратит течение своё? Вот только Черняховск —не Калининград, ценной старины в нём с пол-города, зато статуями он не изобилует: местных Черняховского, Барклая, да егеря с гербовым медведем авторы смонтировали с Путиным-дзюдоистом, Гитлером-штурмовиком, Сталинымс Балтийского вокзала, Лениным с Варшавского, руанским Наполеоном, да нью-йоркской факельной Свободой. Городских Лениных, Наполеонов и Петров встеллаж не берут?

Особняком от них стоят работы-победительницы: посвящённый Черняховскому идеальный город, на окраине нынешнего, источник будущего обновления и места, и имени (Софи Панцер) — и боевой кентавр, бродящий по окрестным полям и перелескам (Екатерина Данильченко). Связь с городом и личностью им удаётся вполне.
Прусские города — четвероугольники, новый город Черняховского — тоже, и автономен, как и прежние «новгороды»; славой Инстербурга были конные турниры — ядром нового городаслужит беговой овал, причём роль дара богам или трофея состязаний в нёмисполняет единственный в своём роде жилмассив самого Шаруна. Идея работоспособна — но только без ордена и комсомольского призыва землю за периметром не освоить и зне заселить. Как быть?
А вот герой иного времени: латник, вестник, защитник — Роланда собрат; пра-образ над днём сегодняшним. Двуедин, он не хуже «новгорода» сочетаетсилу обеих городских эпох, и даже освободителем от ненужной истории емубыть с руки — генерал, наследник панцирной кавалерии, кентавр из танковой брони и звонкой бронзы, встаёт из бывших арсеналов, где даже и Т-34, вероятно, удастся найти. В праздничный день такая махина могла бы ив город войти… 

Кентавры-полубоги, наставники героев — и новые города из старого корня: всеобщая поддержка должна быть им едва ли не гарантирована? Как бы не так! Ревнители советского канона, свой миф за факт почитая, его зыбкость видеть отказываются — и ветшает плац у ног монумента,и будет ветшать, и утекает история сквозь пальцы даже и тех, кто парадную линейку отстоял. Городской совет по наследию, конкурс увидав, рассуждать смог лишь о преимуществах арок триумфальных обыкновенных перед обелисками под гербом.

Посмотрим, что скажут их дети —туристы —десантники.

Оригинальная статья: Входит миф.