Один день из жизни Ворона, ;-) Опции

[Voron]

6.00


Сообщение отредактировал Voron - 28.5.2018, 8:59

[Voron]

Семь шагов за горизонт.

Шаг первый.
Один глухой и протяжный звук в голове, уши заложило. Я лежал, кажется на земле, лежал долго, так по моим ощущениям тело успело сильно остыть. Открывая глаза и приподняв голову, я все же пытался осмыслить, где я и что случилось. Прямо в мое лицо уперлась скабрезная рожа, выражающая боль и сострадание ко мне. Переведя свой взгляд за рожу я уперся глазами в поручни и карту метро, Московское метро про себя отметил я.
– Что сынок хреново?, - спросила меня рожа, при более длительном рассмотрении, а второй взгляд я задержал секунд на десять, оказался дедом ветераном первой мировой, по меньшей мере.
-Держи две таблетки нитроглицерина, положи их под язык и сейчас выйдем на станции и подождем доктора, - напутствовал мне дед. Таблетки я заглотил , мне их просто пихнули в рот, я даже не успел ни чего возразить и даже не имел шанса подать голос.
- Ты смотри такой молоденький, а уже сердце, довели то страну демократы сраные, - вступила в диалог дородная тетка с жженной химией на голове и большой бородавкой на носу. – Сынок можа, тебе водочки дать, у меня с гриб есть, - она достало из одной из своих кошелок трехлитровую банку мутной жидкости, и пихнула мне под нос. - Ты рот открой,- приказала она мне. Я осознавая то что в меня запихнули таблетки, даже не спросив что у меня случилось, был уверен что открой я свой рот, для произнесения любой фразы, сразу же подвергнусь процессу поения мутной жидкостью с грибом мутантом на дне. Для того что бы не провоцировать окружающих, я молча закатал глаза и блестя синевой своей кожи сжал зубы.
- Ты гляди он толстый какой ,- сказал дед, пристально рассматривая меня и обращаясь к кому то усатому мужику: - он наверно страдает ожирением и сердце у него тоже ожирело. Таркаыч, как я назвал про себя, его собеседника отвечал:- а чего хотишь, он энто наверняка сидит сутками телевизор смотрит, я в его годы футболом занимался, меня мать не могла с улицы загнать, а эти часами телевизор смотрят . Да Тараканыч был прав на все сто, а то и двести, у меня дома появился и видак купленный у моряка в Балтийском порту и приставка Денди с 5 –тью картриджами, купленная у какого то спекулянта по цене гарнитура, как говорила мама.
Я лежал на грязном полу вагона метро и все мои мысли были об одном умру я этот раз или нет. Привычка умирать появилась у меня с детства, когда я первый раз в 8 месяцев начал задыхаться. Смерть для меня не была чем то далеким и непонятным, смерть для меня не содержала не туннелей ни белых существ, смерть была для необъятной пустотой, но всегда находился тот кто хватал меня за шкирку когда тело погружалось в болотную трясину. Этот кто сначала бегал и открывал все окна в квартире, потом звонил по телефону либо лечащему врачу либо просто 03, а самое надежное что он делал –это бежал за моим доктором Стерловым. Доктор Стерлов был другом моей семьи и именно в большинстве случаев являлся продолжением «этого кто» спасавшего мою жизнь. Я всегда видел его кожаный саквояж являющийся продолжением его самого, когда я подходил к черте, за которой смерть, мне кололись уколы в вену, когда не могли найти вены на моих конечностях, кололи в голову. Когда я заступал за черту, уколы делались в сердце, о них я узнавал спустя неделю после реанимации, по маленьким дырочкам напротив сердца. Я всматривался в лица людей, которые стали терять свои очертания и думал как далеко до черты и может я наконец увижу свет и туннель.
Тьма и холод.
Проснулся я в больнице, от собственного лающего кашля. Я всегда узнавал помещения больницы по однообразно крашенным стенам , жестким кроватям и бесконечно высоким потолкам. Еще раз осмотревшись я понял что это палата, а не реанимация, на всякий случай я задрал пижаму и не обнаружил на груди новой дырки . Ура, сказал я сам себе , я не заступил за черту . Когда то я услышал про семь жизней кошки и был в полной уверенности что у меня всего семь попыток, умерев в седьмой раз я уже не вернусь. Умирал я до этого четыре раза, и мне не хотелось понапрасну тратить свои жизни. Я всегда считал, что лучше потратить свою жизнь на спасение друга из горящего дома или спасая одноклассницу с большими белыми бантами от напавших на нее убийц. Мне было обидно, что в свои неполные восемь лет я умудрился потратить целых четыре жизни. За окном была ночь, я видел свет луны сквозь окно и мерцание ламп дневного света сквозь окошки палаты, расположенные на стене примыкающей к коридору. Я еще раз начал захлебываться от кашля и почти тонуть в нем, прибежала дежурная сестра и вколола мне укол, сопроводив его горстью разноцветных таблеток. Я знал то, что дала мне сестра оглушит меня и уволочет за собой в сон. Прежде чем нырнуть в объятия Морфея, я всмотрелся в своих соседей по комнате, на кроватях лежали три тела, и одна койка была пуста. Я начал всматриваться в лица, но изображение начало сереть и расплываться, а ручку громкости в моей голове кто-то повернул на минимум. Про себя я решил, что так бывает только после укола димедрола , это была последняя мысль которая пыталась, зацепится за мозг...
Утро у меня наступило в обед , мир вокруг меня заполнялся голосами и напитывался цветом , заложенным носом я чувствовал запах лекарств и человеческих тел. Я осмотрел своих соседей по палате, это были пацаны моего возраста. Увидев меня с открытыми глазами один из них сорвался с постели и подбежал ко мне.
-Денис,- протягиваю руку представился он мне. –Ты на обед пойдешь, вкладыши собираешь, родители с передачами часто будут приходить,- он осыпал меня вопросами, а его глаза голубели в свете солнца играющего за окном, а рот улыбался мне улыбкой Моно Лизы с частично желтыми, а частично выпавшими зубами.
- Витя представился я,- пожимая ему руку, на обед не пойду, сказал я, видя на тумбочке передачу от своих родителей. – Вкладыши собираю и у меня самая большая коллекция «Турбо», родители приходят обычно каждый день после работы,- заверил я его.
- Это Серега показал он на парня в углу головой, он не ходячий сообщил мне во весь голос Ден. Я посмотрел в сторону Серого, тот улыбнулся мне и поднял правую руку, ладошкой ко мне, приветствуя меня . – А вон тот в углу Тоха, он говно, ябеда и жадина, он ходячий, но лучше бы был без ног и языка - отрекомендовал мне нашего соседа Денис. Тоха, сильно покраснел после этих слов, но свой взгляд от игры «Ну погоди» не оторвал, и упорно продолжал ловить волком яйца в корзину.
- Сам ты говно и стукач, я маме и старшей медсестре пожалуюсь, - попытался парировать Тоха. – Попробуй, - отреагировал Денис,- я тебе не только зубы выбью, но и запихаю их в рот.
- Рискни здоровьем , - подтвердил Серега,- хоть я и не хожу, но я ночью подползу и перегрызу тебе глотку . Я принял решение встать и поздороваться за руку с Серым, а ввиду общей не любви к Тохе не подходить к нему . Я рассматривал палату и окружающий интерьер. Стены палаты были выкрашены в зеленый цвет до половины, а вторая половина была покрыта побелкой. Потолки палаты были безумно высокие, намного выше, чем в обычной квартире. Я подумал, если здесь умереть и душа будет отлетать от тела, то она долго будет кружиться и можно будет увидеть все сверху, можно увидеть ребят в своих кроватях, пол из досок крашенный в коричневый цвет и даже заглянуть в игру Тохи, что бы увидеть его рекорд. Кровати у нас были металлические с пружинами, как у солдат в армии, возле каждой кровати стояла тумбочка, под кроватями у всех были утки, в палате был один стул и предназначался он для врача, который делает обход и для посетителей.
- Погнали в столовку, произнес Серега,- с надеждой в голосе на мой отказ.
- Неа я уже сказал , что не пойду.
- Ну, тогда я за тебя котлету с компотом возьму.
- Бери , только ведь наверняка ж не дадут, - я вспомнил предыдущие больницы, где было строго, каждый берет только сам за себя и ходить надо было в принципе обязательно, если ходишь, а если лежачий, то еду приносили в постель. Я в душе надеялся, что пока меня не трогали и не видели медсестры, меня ни кто не заставит идти есть. Меня ни кто не тронул, как будто меня вообще не существовало, в своей последующей жизни я буду часто задаваться вопрос, а есть ли я на самом деле. Я подружился с Серегой и Денисом, мы постоянно болтали, я как и они всегда с ними делился передачками которые приносили родители, мы слушали вместе пионерскую зорьку и мечтали как можно быстрее выздороветь. С Тохой почти ни кто не общался из нас, и все наши взаимоотношения заканчивались, обзываниями и проклятиями в адрес друг друга. Тоха продолжал с завидной регулярностью ябедничать, но всегда по мелочи что бы не получить в грызло.