Адреса некоторых исторических зданий, Постройки Ганса Шаруна в Инстербурге Опции

[prussak]

Знает ли кто сегодняшние адреса зданий, построенных (или перестроенных) в довоенном Инстербурге архитектором Гансом Шаруном (Hans Scharoun)?
Он начал работать в городе ещё во время первой войны, в Bauberatungsamt (где сидел тот амт?), под руководством Крухена (Kruchen), а затем основал своё собственное бюро.

В 1918 г. он строил около Инстербурга некие "дома для поселенцев" (Siedlungshäuser), полуотдельные дома со стойлами;
в 1920м построил двухсемейный дом на Pregelstraße;
в том же году - микрорайон Камсвикен (Siedlung Kamswyken), называвшийся "Пёстрый ряд" ("Die bunte Reihe");
в 1921-22 гг. строил дома для сотрудников прядильной фабрики (Spinnerei AG) по адресу Ufergasse и Flutgasse;
в 1923 перестраивал жилой дом Фосса по Ziegelstraße 1;
в 1923-24 построил жилой комплекс "Germaniagarten" по улице Am Parkring...

Был бы очень благодарен любой информации.

[prussak]

Шарун на Востоке

История богата примерами, как архитекторы, литераторы и дилетанты отправлялись объезжать дальние страны — кто за чем.
Никто не вернулся таким же как был. Меня моя экскурсия по стопам Шаруна привела осенью 2007 во Вроцлав, Калининград и Черняховск, и обогатила глубокомысленным рассуждением:

Восток немцами бесповоротно потерян, причём немцами нынешними, не военными. Плачам Союзов изгнанников этого не изменить.

Дело не в том, что от германского наследия не осталось-де ни следа, вовсе нет! Жива и память (или, по крайней мере, интерес) о тех, кто это наследие создавал. Восток потерян именно теми, кто на знамёнах начертал незабвенность силезских и прусских корней: самими немцами-переселенцами. Бурным потоком роскошных альбомов про “Нашу Силезию” и “Старую Пруссию” они его —утопили! Удушили удобрениями.
Удивительно — понаписаны тома, а знаний нет как нет! Нынешний бурш о Бреслау, к примеру, не знает ровным счётом ничего.
Разве что о Зале столетия, что построил Берг, он, может, слыхал, да ещё о павильонах Пёльцига. Выставка WuWA памятна полякам лучше немцев! И виною тому, боюсь, именно залакированные черно-белые альбомы.
Ни жизни, ни мысли в них, одна лишь ретушь — и это при том, что штутгартскую, скажем, школу, или брауншвейгцев изучили мы со всей доскональностью, высветили все уголки, всех предтеч и отщепенцев. А вот Бреслау… извините. Силезский Веркбунд — что за диво? Академия — и вовсе незнакома, и это притом, что один лишь список её профессоров читается как “Кто есть кто в германской архитектуре 1911-1932”!
Об Инстербурге-Черняховсе я уж и не говорю!…
За “железным занавесом” особенно было, известно, не поразъездиться — но Силезия-то под запретом как раз и не была!

Германия, признаемся, во многом была впереди всех — но сама же себя и оскопила! “Первородный” Баухауз теперь считают ни много ни мало учеником Ле Корбюзье — и даже чечевичной похлёбки не дают!

Слишком хороши, слишком запоминающимися были те снимки; крепки идеологические путы, не дававшие и ноги ступить на потерянные земли — а что с того вышло? Ни больше ни меньше как приглашение к забвению!
Действительно, раз единственной иллюстрацией здания служит фото довоенных лет — так, может, и нет его более? Иначе всенепременно новый снимок бы был. А коли снесли его, так, верно, и не особенно ценным, а то и не особенно прочным то здание было — иначе могли бы и не рушить или воссоздать… Вся Восточная Пруссия так мысленно превращается в пепелище, как фюрер и предписал, а ведь это вовсе не так! Переселившиеся в 1945 русские и поляки достойнее немцев обращались со свалившимся им в руки наследством (или просто не могли себе позволить его сравнять с землей), и тем немцев превзошли.

Оттого немецкому архитектору, дабы понять, что он есть и на чём стоит, следует перефразировать Александра фон Гумбольдта и отправиться в Силезию с Пруссией: чтобы не было в картине его души чувствительной прорехи.
Места хватит всем!

--------------------------------------------------------------------------------

Начало Мировой войны срывает Ганса Шаруна со студенческой скамьи в Шарлоттенбургском Политехническом институте. Через Сталлупёнен и Гумбинен его направляют в Инстербург, в распоряжение тамошней Строительной консультации (Bauberatungsamt). Восточная Пруссия только оправляась от военных разрушений, и восстановление военная администрация не предполагала пускать на самотёк: проекты застройщикам предписывалось представлять в те самые Консультации, а тем — предотвращать разнобой, составлять образцовые преокты, вести разъяснительную работу. По демобилизации контора стала собственным бюро Шаруна. В средине 1920х, свеженазначенным профессором бреслауской Академии художеств он покидает город, так и не закончив свой собственный институт.
Что происходило между этими двумя датами?
Что оставил Шарун Инстербургу, а город — ему?

В списке шаруновских работ — больше 25 инстербуржских, самого разного калибра. От перестроек до новостроек, от усадеб до минимального жилья. Тогда же он основывает “Восточнопрусское художественное общество” и “Общество приличной архитектуры”, привозит в город Кандинского и Мендельсона.
В 1920м он женится.

Годом раньше, в 1919м, Шарун в числе прочих подписывается под “Призывом строить цветно” (“Aufruf zum farbigen Bauen”), тем самым, из которого вырастет “Стеклянная цепь”, а уже годом позже он открывет на окраине Инстербурга жилмассив Камсвикен (Siedlung Kamswyken).
 Kamswyken_Bahn_b.gif ( 95.37 килобайт ) Кол-во скачиваний: 207

Здесь, в готизирующем экспрессионизме, уже видны зачатки Сименсштадта!… плоские треугольники эркеров, жгуты балконных решёток, своеобразные окна — и округлая площадь при въезде в жилмассив, у железной дороги. Отсюда по Казерненштрассе (Гагарина) идут трехэтажные дома под высокими черепичными крышами. Посередине их разрывает боковая улица (Элеваторная), застроенная секционными двухэтажками на четыре семьи. Их всего несколько типов, но какое богатство сочетаний! У одних пара эркеров, у других по четыре; у одних на лестнице заострённое окошко — у других развесистое, а то сразу три островерхих; одни красные, другие жёлтые, синие, зелёные, белые и вперемешку… Да и сами дома не по линеечке стоят, а к середине улицы расступаются, выходы же вовне замыкают: уличка с характером. По ней и весь жилмассив прозвали “Пёстрым рядом” (“bunte Reihe”)
Она и сегодня светится!

Не будем выдавать желаемое за действительное: разглядеть это непросто.
 Bunte_Reihe_1.jpg ( 20.93 килобайт ) Кол-во скачиваний: 183

Но вот что ценно: многолетнее небрежение (здания не ремонтировались с войны) превратило жилмассив в осуществлённую мечту реставратора. Здесь ни к чему выцарапывать следы старых красок — они и так на поверхности, повыцвели, правда; рамы окон, а то и стёкла — первозданные; штукатурка — родная, 1920гог.
Есть и утраты. Въездной площади больше нет, на месте первого дома выросла панельная многоэтажка, исчез и второй эшелон застройки, ряд деревянных, видимо, дачек на огородах. Архивы исчезли за редким исключением.
Радует, что градоуправление, его архивисты о комплексе знают и прочат ему лучшую будущность