Художественная школа Опции

[Tornado]

Дети народ увлеченный. Вот и вся наша дворовая тусовка внезапно увлеклась рисованием. Как появилась идея записаться в ДХШ уже не помню, но организовались мы быстро, и вот уже несколько пяти- шестиклашек оказались в храме искусств.
Самым популярным предметом была лепка - любили дети пачкать друг друга глиной. Валютой внутри ДХШ всегда были канцелярские кнопки, не такие как сейчас с разноцветные, а обычные – железные. Для того, чтобы вогнать эту кнопку в доску приходилось прикладывать не мало усилий и дети возвращались домой с распухшими большими пальцами. За пригоршню таких кнопок выполнялись практически любые поручения.
Рисунок и живопись давались с переменным успехом. Я больше всего не любил писать лица людей и складки драпировок. Но, за то, в школе по рисованию была 5-ка, т.к. всегда можно было сказать учи-це: - А вот у нас в худ. школе…..
Летом у нас была практика на природе. Это когда дети волокут на себе тяжелые мольберты, для того чтобы написать всю ту красоту, которую Димедрол запечатлел в своих фотографиях.
Еще мы любили поездки в Калининград. Помню, что ДХШ организовывала не плохие экскурсии по музеям. Конечно, тогда нам было наплевать на музеи, мы упивались свободой и романтикой дальней поездки.
А потом мне пришлось переехать в другой город, на чем закончилось мое увлечение искусством. Когда я прощался со своими друзьями, то мы обменялись на память, специально написанными для этого случая, не большими миниатюрами, которые я храню до сих пор вместе с моими работами, как воспоминания о детстве.

[Nick]

Сидел я как-то на уроке в проходном классе на третьем этаже (над биологией) и рисовал очередную карикатуру на замечательного учителя истории г-жу Фадееву. И тут моя соседка по парте, Ольга, и говорит, мне, - мол ты рисуешь лучше чем я, а в художку чё не ходишь?.Я отвечаю, ей, - что мол слышал – туда дурачков не берут. Она ответила, - что берут и еще как, меня же взяли и там вообще все такие.
На следующий день я пошел и записался. Отцу сказал, когда велели деньги сдать за обучение и бумагу. Было мне тогда лет 11, наверное. Самостоятельный был мальчик….
Ольга оказалась почти права. Нормальных в художественной школе почти не было.
Помню я класс скульптуры. Особенно не забудется ледяная вода, которой приходилось руки после занятий отмывать от глины – аж до костей пробирало. Ничего я там дельного так и слепил, кроме горшочка для цветов.
Больше всего нравилась «История искусств». Вел занятия по этому предмету директор художки Рыжов Владимир Николаевич. Вел очень здорово. Рассказывал в советские времена просто крамольные вещи. Например, про Христа нам рассказывал. На занятиях мы в конспекты кроме записей еще зарисовывали некоторые статуи и картины. Особенно я старался это в цвете изобразить. Как-то в обычной школе у меня это увидела классная и забрала, гневно обвинив меня в распространении порнографии(!). Через несколько дней показала конспект на родительском собрании. Пристыдить, наверное, хотела? Мой папа взял тетрадку, посмотрел и сказал, что если ему попадется репродукция Спящей Венеры, то обязательно повесит ее дома. Классная ни-чего возразить члену Бюро Горкома КПСС не смогла, покраснела, а родители захихикали.
Живопись не любил. А вот графика и композиция нравилась. Хотя не нрави-лись Кошелева и Солдатенков. Циничные были преподаватели, вечно чем-то недовольные, позерством страдали. Сталкивался с ними после художки и мнение еще хуже стало. Да и научили, честно говоря, мало чему, а может я такой балбец был.
На пленэры ходил с удовольствием. Нас даже от летнего трудового лагеря освобождали, чтобы мы могли родные лопухи для народа сохранить. У меня, не-счастного, тяжелого мольберта не было и папки для работ тоже (не представляю, чтобы я как «ботаник» с огромной папкой с завязочками по городу шел). Да и ходили мы не далеко - на стадион или просто во двор второй школы выходили.
Время было смутное, не хватало не только кнопок. Самым большим счастьем было иметь акварельные краски «Нева» и несколько беличьих кисточек. Это можно было купить только в художественных салонах. В Калининградской области он был всего один салон и, то ничего никогда не было – только членам Союза художников выдавали. А я еще им стать в 11-12 лет не успел, отчего несказанного страдал. С карандашами было легче, но не намного.
В общем научился я рисовать яблоко, кувшин, голых баб, ой, чего я это го-ворю, - девушек, конечно, и рожицы всякие. Диплом об окончании Художественной школы мне не выдали из-за моей патологической лени. Хотя я и успел художником-оформителем на школьных каникулах поработать, но это другая, печальная история...