Insterburger Brief, или Письма из Инстербурга Опции

[Stewart]

Дорогие друзья!
Эту страничку на форуме я посвящаю журналу “Insterburger Brief”. Время от времени я буду выкладывать сюда переводы статей из этого издания, которые не вписываются в рамки прочих тем. Это могут быть просто художественные статьи или заметки. Частота появления переводов будет целиком и полностью зависеть от моего настроения, вдохновения, расположения Марса по отношению к Юпитеру, пожеланий левой пятки спозаранку и прочее, прочее…. Не судите строго люди добрые, ибо стараюсь как могу.
Первым произведением неожиданно выступит Рождественская история. И хотя дело сейчас вовсю движется к весне, мы с вами ненадолго окунемся в праздничную атмосферу любимого Инстербурга.

Итак:

“Insterburger Brief” декабрь 1961
Тихая ночь…

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ СОЧЕЛЬНИК В ИНСТЕРБУРГЕ (WEIHNACHTSABEND IN INSTERBURG)

Он был точно таким же, что и в других городах. В последние часы перед закрытием магазинов толпы озабоченных горожан заполняли улицы Инстербурга. От “Мира на Земле” (рождественский гимн. прим. переводчика) не осталось и следа. Спешащие, нервозные люди, устремлялись по магазинам – усталые, с вымученными улыбками, продавцы, встречали их за прилавками.
На обдумывание того, что и кому подарить, уходили целые недели: “…может это… а может подвернется что-то получше… впрочем, в запасе еще много времени…”. Так постепенно приближался, а затем неожиданно наступал Святой Вечер!
Ну, слава Богу, он пришел! Над Альтер Маркт раздался звон колокола Лютеркирхи, возвестивший о том часе, когда, согласно предписанию полиции, должны были закрыться все магазины.
 Инстер.JPG ( 81.07 килобайт ) Кол-во скачиваний: 716

Наконец последний клиент был обслужен и господин Кошева, со вздохом облегчения, стал закрывать за ним дверь магазина парфюмерно-галантерейных и аптекарских товаров Готтвальда на Альтер Маркт. Но не успел он этого сделать, как к нему впопыхах ворвался еще один посетитель: “Ради Бога, подождите!” Это был старый клиент и господин Кошева, быстро пробормотав рождественское приветствие, впустил его. “мне срочно необходима большая бутылка “4711” (туалетная вода. прим. переводчика) для моей тещи… Я совершенно о ней забыл…!” Подобные сцены происходили и у Лидеманна напротив, и у Гутовски в узкой части Альтер Маркт – там так же было множество тех, кто “совершенно о чем-то забыл”. И не только у них случалось подобное, но и во всех других магазинах – исключая, разве что, большие торговые дома по торговле текстилем, такие как Дауме, Швейгер, Брендель и другие. Там решетки не поднимали даже для старых клиентов. К тому же текстиль не относился к категории “быстрых” покупок. В цветочном магазине Роде сняли с витрины один из последних кашпо для кого-то из “совершенно о чем-то забывших”.
Покуда улицы постепенно пустели, в витринах ещё долгое время продолжал гореть свет: владельцы магазинов и персонал устраняли последствия дневного “нашествия”. Затем всё стихло и у них. Улицы еще напоминали “беговые дорожки” по которым люди уже не гуляли, а спешили по домам. Их шаги окрыляло радостное предвкушение приближающегося праздника.
Фонарщик, с длинным шестом в руках, ходил от одного объекта своих забот к другому. Пошел снег, и вихри снежинок закружились в танце вокруг газовых фонарей. “Воистину Рождественская погода…”, пробормотал фонарщик, поднимая воротник своей куртки и спеша дальше. Хотя Инстербургские фонари и зажигались автоматически, но их газовые вентили необходимо было время от времени регулировать при помощи шеста фонарщика. В Рождественский Сочельник их огни должны гореть как следует!”.
 Инстер2.JPG ( 39.45 килобайт ) Кол-во скачиваний: 441

Улицы вновь заполнились людьми. Закутанные в теплые одежды семьи направлялись в кирхи. Повсюду звонили колокола, призывая к Рождественскому богослужению, которое должно было начаться с наступлением вечера. Правда, в католической кирхе оно наступало лишь в полночь.
В то время как Карл Шёне, в великолепной Лютеркирхе прославлял на органе рождение Сына Божьего, в Меланктонкирхе то же самое делал Трауготт Федке, а в Реформаторской кирхе Нидерштрассер. Церковные хоры исполняли хорошо известные рождественские гимны, а перед алтарем, у рождественской ёлки, мерцали свечи. Всё это было так прекрасно и захватывающе, а проповеди священников столь убедительны, что слушатели замерли – впрочем, только их взрослая часть, поскольку дети беспокойно ёрзали на своих местах. В них сквозило единственное желание: когда же всё это наконец закончится – когда же священник скажет Аминь! И вот этот момент наступил! Ликующие детские голоса влились в заключительный рождественский хорал.
Горожане заспешили по домам: дети задавали темп! После того, как был быстро съеден праздничный ужин, наконец раздался “звоночек”! Собственно от ужина можно было и совсем отказаться, тем более никто не был голоден. Но необходимо было соблюдать заведенный порядок даже в Рождественский Сочельник. Всё это было настолько увлекательно! Когда же, наконец, с лестницы послышатся тяжелые шаги Санта Клауса? Скоро этот момент наступит! Матушка вот уже как четверть часа ушла в большую комнату, в которую никого не пускали со вчерашнего вечера. У маленькой Гертруды пухлые щечки расцвели ярко-красным румянцем, а маленький Фриц хвастал, будто знает, что под маской Санты скрывается дядя Макс.
В дверь глухо постучали. Матушка вернулась из комнаты, оставив дверь в неё открытой. Там стояла нарядная рождественская ёлка, на чьих ветвях мерцали белые свечи. И тут вошёл Санта Клаус, облаченный в лохматую шкуру (маленький Фриц утверждал, что это была вывернутая наизнанку папина шуба), с глубоко надвинутой на лоб шапкой (конечно заснеженной – снег не успел растаять даже в тепле комнаты), с длинной белой бородой (из-за которой он наверняка плохо видел). В одной руке он сжимал посох, которым грозно размахивал, а в другой держал закинутый за спину мешок. Маленькому Фрицу стало немного не по себе. Маленькая Гертруда спряталась за матушкину спину, и Фриц тоже стал искать место, куда бы мог сбежать.
Низким голосом Санта поинтересовался, не ошибся ли он и здесь ли живут благовоспитанная Гертруда и непослушный Фриц. Оба, дрожащими голосами, подтвердили это – но лишь после того, как матушка пару раз подбодрила их. А затем Санта стал припоминать их маленькие грешки, совершенные ими в течение года, чем они были крайне удивлены. Неохотно и заикаясь – матери пришлось помогать Фрицу – они зачитали рождественские стихи.
После этого стало казаться, что лицо Санты просто лучится доброжелательностью. Он отложил в сторону грозный посох и раскрыл свой мешок. Там было всё: коляска для кукол и кукла с закрывающимися глазами для маленькой Гертруды, а для маленького Фрица деревянная железная дорога и игрушечная конная повозка с бочками. Сколько было счастья! Они совершенно не слышали, что им напутствовал Санта. Они обрадовались, когда он ушёл, потому что могли всецело заняться своими игрушками. Позже Фриц сказал, что это был все же дядя Макс, так как на Санте были надеты не правильные сапоги, а туфли, какие всегда носит дядя Макс.
Покуда отец затягивался рождественской сигарой, матушка сидела на диване со счастливой улыбкой и, глядя на свечи, предавалась мечтам. С улицы доносилась музыка. Это надо было видеть! Несмотря на зажженные рождественские свечи, повсюду распахивались окна. Четыре человека стояли на углу улицы под ярким газовым фонарем и исполняли “С высоких небес…”. Вокруг них танцевали снежинки. Мой Бог, как это было восхитительно и торжественно! И неважно, что исполнителям не всегда удавалось взять нужную ноту, и что температура в комнатах стала падать из-за сильного мороза – люди их слушали. А когда музыканты заканчивали играть, то переходили к следующему углу улицы.

Автор, увы, неизвестен

Сообщение отредактировал Stewart - 3.3.2013, 7:17

[Stewart]

Когда-то, в марте прошлого года (пост № 8 данной темы), в статье посвященной садам и паркам Инстербурга, была упомянута фигура господина Макса Хаасе, ландшафтного архитектора. Сегодня вашему вниманию приводится перевод статьи из IB, касающейся фамилии Хаасе и ее роли в озеленении города, написанная братом упомянутого Макса Хаасе.
Приятного чтения

Insterburger Brief, 3/4 1975

Воспоминания о знаменитом инстербуржском хозяйстве
“ДЕКОРАТИВНОЕ И КОМПЛЕКСНОЕ САДОВОДСТВО ХААСЕ”

Старшее поколение инстербуржцев должно помнить “Декоративное и Комплексное Садоводство Хаасе”, располагавшееся в районе Гинденбургштрассе, там где эта улица пересекается с Луизенштрассе. Позднее на этом месте появился детский сад, а в доме на Гинденбургштрассе расположился гастроном Фрица Глота. Член семьи Хаасе, полковник в отставке Альфред Хаасе записал воспоминания, которые, несомненно, заинтересуют многих наших бывших соотечественников.
“В ‘Письмах из Инстербурга’, номер 11/12 за 1973 год, была статья под названием ‘Инстербуржская Луизенштрассе’, посвященная происхождению, ставшей ныне крупной, компании Фрица Глота, с фотографией дома. Фотография и текст пробудили очень яркие и одновременно грустные воспоминания о моей юности, т.к. это был дом моих родителей. В связи с этим хотелось бы кое-что рассказыть.
Мои родители поженились в 1875 году и приехали в Инстербург из окрестностей Тапиау. Они купили земельный участок на Банхофштрассе (так первоначально называлась (часть) Гинденбургштрассе), размером около 2,5 моргенов (примерно 1,5 гектара). Вначале они построили там небольшой питомник. Тогда же и назвали свое хозяйство “Декоративное и Комплексное Садоводство Хаасе”, а отец, Герман Хаасе, нарисовал большую вывеску над воротами со стороны Банхофштрассе. Дом, который фигурировал на вышеупомянутой фотографии, - но еще без большого магазина – был построен около 1879 года. В 1902 году он был расширен примерно на три метра в сторону Луизенштрассе. На садовой территории в течение нескольких лет были построены многочисленные теплые и холодные теплицы. В дальнейшем были возведены хозяйственные постройки для мастерской и отопительного котла, а также сарай для кокса. Было задействовано от 300 до 400 парников.
В те времена от восточной границы земельного участка до артиллерийских казарм (37-го полка) простирались луга принадлежавшие имению Штади-Грюнхоф на Гумбинненском шоссе. На рубеже столетий, где-то в 1904 году, начался настоящий “строительный бум” (как сказали бы сейчас). Большие жилые комплексы, такие как Порт-Артур, Луизен-, Вихерт-, Альберт-Штади-, Йорданштрассе и другие, стали расти как грибы после дождя. В это же время напротив казарм 37-го полка (тех самых, на ул. Тухачевского, которые почти ушли на кирпич. Прим. переводчика) был построен большой военный госпиталь (ныне инфекционная больница). Мой отец получил заказ на озеленение этого комплекса. Конечно для меня, мальчишки, это было сплошным удовольствием. Очень быстро была застроена территория и к востоку от нашего участка. В моей памяти сохранились воспоминания о большом пожаре, случившемся в средней части комплекса зданий Порт-Артур.

Но вернемся к садоводству. В большой теплой теплице, в которой поддерживалась тропическая атмосфера, мой отец вырастил пальмовый сад, который часто навещали все школьники во главе с преподавателями биологии. У веерообразных пальм, к примеру, лиственная крона достигала до 1 метра в диаметре. При температуре от 30 до 40 градусов Цельсия, господствовавшей в этой теплице, и при соответствующей влажности, трудно было находиться долгое время внутри. Часть пальм держали в горшках, которые периодически арендовались для украшения и особых случаев в Общественный дом (Дом Офицеров), отель “Королевский Двор”, различные лоджии или винный погребок "Под Виноградной Лозой” на Шприценштрассе.
Высокие жилые здания в северной части Луизенштрассе, а также на восточной стороне нашего участка в конечном счете приговорили наш солнечный сад к прозябанию в их тени, из за чего цветы и растения более не могли цвести в нем как прежде. Таким образом, после смерти моего отца в 1922 году, мои брат Макс и сестра Анна, будучи наследниками, продали дом и садовую территорию. Садоводческое хозяйство после этого было построено ими, в современной и эффективной форме, в Антонишкене, рядом с загородным рестораном Люксенберг, на обрывистом берегу Ангерапп (на стрельбище Стрелкового общества).
“Декоративное и Комплексное Садоводство Хаасе” с цветочным магазином в нижней части Гинденбургштрассе просуществовало до конца войны в 1945 году, вплоть до изгнания жителей Инстербурга.
Старшие инстербуржцы наверное помнят, что мой отец был талантливым резчиком по дереву, хобби, которому он посвящал часы своего досуга. Его рукам принадлежали прекрасные работы, такие как - в натуральную величину голова оленя, лани, собак, которые были выполнены весьма искусно. Я помню, что для того чтобы он смог ваять с натуры ему из императорского охотничьего парка Роминтен был доставлен 14 летний олень.
От всего этого остались лишь воспоминания.

Альфред Хаасе http://en.wikipedia.org/wiki/Alfred_Haase_%28officer%29

 Сканировать7.JPG ( 263.64 килобайт ) Кол-во скачиваний: 268

Семейное фото из 1918 года. Слева направо – стоя: Фрида Хаасе, урожденная Ярейс, Макс Хаасе, Альфред Хаасе (еще лейтенант), Анна Хаасе; сидя: Фердинанда Хаасе, урожденная Валльнер, Герман Хаасе – в тот день он отпраздновал свое 70-летие – посередине Криста Хаасе (позднее она вышла замуж за архитектора Бруно Джесса).

 Alfred_Haase.jpg ( 49.64 килобайт ) Кол-во скачиваний: 274

Автор статьи собственной персоной

В моей коллекции, к сожалению, отсутствует номер журнала 11/12 за 1973 год. Слышал, что в Черняховской библиотеке хранится вся подшивка IB. Был бы крайне благодарен, если бы кто-нибудь отсканировал для меня упомянутую выше статью (An der Insterburger Luisenstrasse) из данного номера, посвященную Луизенштрассе. Е.С.

Сообщение отредактировал Stewart - 8.9.2014, 5:53