Insterburger Brief, или Письма из Инстербурга Опции

[Stewart]

Дорогие друзья!
Эту страничку на форуме я посвящаю журналу “Insterburger Brief”. Время от времени я буду выкладывать сюда переводы статей из этого издания, которые не вписываются в рамки прочих тем. Это могут быть просто художественные статьи или заметки. Частота появления переводов будет целиком и полностью зависеть от моего настроения, вдохновения, расположения Марса по отношению к Юпитеру, пожеланий левой пятки спозаранку и прочее, прочее…. Не судите строго люди добрые, ибо стараюсь как могу.
Первым произведением неожиданно выступит Рождественская история. И хотя дело сейчас вовсю движется к весне, мы с вами ненадолго окунемся в праздничную атмосферу любимого Инстербурга.

Итак:

“Insterburger Brief” декабрь 1961
Тихая ночь…

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ СОЧЕЛЬНИК В ИНСТЕРБУРГЕ (WEIHNACHTSABEND IN INSTERBURG)

Он был точно таким же, что и в других городах. В последние часы перед закрытием магазинов толпы озабоченных горожан заполняли улицы Инстербурга. От “Мира на Земле” (рождественский гимн. прим. переводчика) не осталось и следа. Спешащие, нервозные люди, устремлялись по магазинам – усталые, с вымученными улыбками, продавцы, встречали их за прилавками.
На обдумывание того, что и кому подарить, уходили целые недели: “…может это… а может подвернется что-то получше… впрочем, в запасе еще много времени…”. Так постепенно приближался, а затем неожиданно наступал Святой Вечер!
Ну, слава Богу, он пришел! Над Альтер Маркт раздался звон колокола Лютеркирхи, возвестивший о том часе, когда, согласно предписанию полиции, должны были закрыться все магазины.
 Инстер.JPG ( 81.07 килобайт ) Кол-во скачиваний: 716

Наконец последний клиент был обслужен и господин Кошева, со вздохом облегчения, стал закрывать за ним дверь магазина парфюмерно-галантерейных и аптекарских товаров Готтвальда на Альтер Маркт. Но не успел он этого сделать, как к нему впопыхах ворвался еще один посетитель: “Ради Бога, подождите!” Это был старый клиент и господин Кошева, быстро пробормотав рождественское приветствие, впустил его. “мне срочно необходима большая бутылка “4711” (туалетная вода. прим. переводчика) для моей тещи… Я совершенно о ней забыл…!” Подобные сцены происходили и у Лидеманна напротив, и у Гутовски в узкой части Альтер Маркт – там так же было множество тех, кто “совершенно о чем-то забыл”. И не только у них случалось подобное, но и во всех других магазинах – исключая, разве что, большие торговые дома по торговле текстилем, такие как Дауме, Швейгер, Брендель и другие. Там решетки не поднимали даже для старых клиентов. К тому же текстиль не относился к категории “быстрых” покупок. В цветочном магазине Роде сняли с витрины один из последних кашпо для кого-то из “совершенно о чем-то забывших”.
Покуда улицы постепенно пустели, в витринах ещё долгое время продолжал гореть свет: владельцы магазинов и персонал устраняли последствия дневного “нашествия”. Затем всё стихло и у них. Улицы еще напоминали “беговые дорожки” по которым люди уже не гуляли, а спешили по домам. Их шаги окрыляло радостное предвкушение приближающегося праздника.
Фонарщик, с длинным шестом в руках, ходил от одного объекта своих забот к другому. Пошел снег, и вихри снежинок закружились в танце вокруг газовых фонарей. “Воистину Рождественская погода…”, пробормотал фонарщик, поднимая воротник своей куртки и спеша дальше. Хотя Инстербургские фонари и зажигались автоматически, но их газовые вентили необходимо было время от времени регулировать при помощи шеста фонарщика. В Рождественский Сочельник их огни должны гореть как следует!”.
 Инстер2.JPG ( 39.45 килобайт ) Кол-во скачиваний: 441

Улицы вновь заполнились людьми. Закутанные в теплые одежды семьи направлялись в кирхи. Повсюду звонили колокола, призывая к Рождественскому богослужению, которое должно было начаться с наступлением вечера. Правда, в католической кирхе оно наступало лишь в полночь.
В то время как Карл Шёне, в великолепной Лютеркирхе прославлял на органе рождение Сына Божьего, в Меланктонкирхе то же самое делал Трауготт Федке, а в Реформаторской кирхе Нидерштрассер. Церковные хоры исполняли хорошо известные рождественские гимны, а перед алтарем, у рождественской ёлки, мерцали свечи. Всё это было так прекрасно и захватывающе, а проповеди священников столь убедительны, что слушатели замерли – впрочем, только их взрослая часть, поскольку дети беспокойно ёрзали на своих местах. В них сквозило единственное желание: когда же всё это наконец закончится – когда же священник скажет Аминь! И вот этот момент наступил! Ликующие детские голоса влились в заключительный рождественский хорал.
Горожане заспешили по домам: дети задавали темп! После того, как был быстро съеден праздничный ужин, наконец раздался “звоночек”! Собственно от ужина можно было и совсем отказаться, тем более никто не был голоден. Но необходимо было соблюдать заведенный порядок даже в Рождественский Сочельник. Всё это было настолько увлекательно! Когда же, наконец, с лестницы послышатся тяжелые шаги Санта Клауса? Скоро этот момент наступит! Матушка вот уже как четверть часа ушла в большую комнату, в которую никого не пускали со вчерашнего вечера. У маленькой Гертруды пухлые щечки расцвели ярко-красным румянцем, а маленький Фриц хвастал, будто знает, что под маской Санты скрывается дядя Макс.
В дверь глухо постучали. Матушка вернулась из комнаты, оставив дверь в неё открытой. Там стояла нарядная рождественская ёлка, на чьих ветвях мерцали белые свечи. И тут вошёл Санта Клаус, облаченный в лохматую шкуру (маленький Фриц утверждал, что это была вывернутая наизнанку папина шуба), с глубоко надвинутой на лоб шапкой (конечно заснеженной – снег не успел растаять даже в тепле комнаты), с длинной белой бородой (из-за которой он наверняка плохо видел). В одной руке он сжимал посох, которым грозно размахивал, а в другой держал закинутый за спину мешок. Маленькому Фрицу стало немного не по себе. Маленькая Гертруда спряталась за матушкину спину, и Фриц тоже стал искать место, куда бы мог сбежать.
Низким голосом Санта поинтересовался, не ошибся ли он и здесь ли живут благовоспитанная Гертруда и непослушный Фриц. Оба, дрожащими голосами, подтвердили это – но лишь после того, как матушка пару раз подбодрила их. А затем Санта стал припоминать их маленькие грешки, совершенные ими в течение года, чем они были крайне удивлены. Неохотно и заикаясь – матери пришлось помогать Фрицу – они зачитали рождественские стихи.
После этого стало казаться, что лицо Санты просто лучится доброжелательностью. Он отложил в сторону грозный посох и раскрыл свой мешок. Там было всё: коляска для кукол и кукла с закрывающимися глазами для маленькой Гертруды, а для маленького Фрица деревянная железная дорога и игрушечная конная повозка с бочками. Сколько было счастья! Они совершенно не слышали, что им напутствовал Санта. Они обрадовались, когда он ушёл, потому что могли всецело заняться своими игрушками. Позже Фриц сказал, что это был все же дядя Макс, так как на Санте были надеты не правильные сапоги, а туфли, какие всегда носит дядя Макс.
Покуда отец затягивался рождественской сигарой, матушка сидела на диване со счастливой улыбкой и, глядя на свечи, предавалась мечтам. С улицы доносилась музыка. Это надо было видеть! Несмотря на зажженные рождественские свечи, повсюду распахивались окна. Четыре человека стояли на углу улицы под ярким газовым фонарем и исполняли “С высоких небес…”. Вокруг них танцевали снежинки. Мой Бог, как это было восхитительно и торжественно! И неважно, что исполнителям не всегда удавалось взять нужную ноту, и что температура в комнатах стала падать из-за сильного мороза – люди их слушали. А когда музыканты заканчивали играть, то переходили к следующему углу улицы.

Автор, увы, неизвестен

Сообщение отредактировал Stewart - 3.3.2013, 7:17

[Stewart]

“Insterburger Brief” ноябрь-декабрь 1987

В магазинах колониальных и хозяйственных товаров царил...

ОСОБЕННЫЙ АРОМАТ (Ein ganz besonderer Duft)

Это был очень знакомый запах... но чего именно? Ответить на этот вопрос крайне сложно. Это была смесь особого вида. Так пахли все магазины колониальных и хозяйственных товаров того времени. В центре города — как сказали бы сейчас «сити» - за исключением двух-трех магазинов не было других заведений торговавших колониальными и хозяйственными товарами, да и те именовались магазинами деликатесов или гастрономами. В нашем же магазине, а именно у Августа Стокманна, на Цигельштрассе 10, «пахло» неповторимо. Слева от входа стояла корзина с кнутами, за ней висели веревки для телят, цепи для коров, недоуздки, просмоленные канаты и многое другое. Рядом стояла железная бочка полная керосина, на которой был установлен ручной насос с измерительной шкалой. Большие бочки с сельдью и кислой капустой (как тогда говорили «квашенной капустой») значительно обогащали общий аромат. Сегодня уже невозможно представить себе подобное расположение товаров. На прилавке (в то время его называли Tonbank) стояли большие стеклянные банки с конфетами в пестрой обертке. В многочисленных ящиках за прилавками хранился различный сыпучий товар. При покупке он расфасовывался в мешки и взвешивался на весах. При магазине находился буфет, чей вход был со двора.
Август Стокманн был не единственным, кто держал подобное дело на Цигельштрассе. Примерно в ста метрах от него, на другой стороне улицы, Эдуард Круска владел своим магазином колониальных и хозяйственных товаров, а на углу Кенигсбергерштрассе торговал Рихард Фальтин (позднее его преемником стал Н. А. Кох). На правой стороне улицы, напротив баптистской церкви, можно было видеть четвертый продовольственный магазин у которого, как и у трех других, был свой постоялый двор. Это позволяло крестьянам размещать там свои телеги и лошадей, поскольку в те времена они приезжали в Инстербург на несколько дней. Эпоха, в которую крестьяне приезжали в город на многосильных звездных автомобилях (т. е. Мерседесах) еще не наступила, а Великая война была еще впереди. После ее ужасного окончания ни один крестьянин в нашем краю более не владел собственной землей.
 Инстер_1.jpg ( 378.37 килобайт ) Кол-во скачиваний: 248

Дабы на постоялом дворе господствовал определенный порядок, транспорт был по возможности наиболее компактно «припаркован» (тогда это было еще иностранное слово), а лошади накормлены и напоены, почти на каждом таком дворе был свой работник, прозванный фактором, но практически всюду их называли «Фридрих», даже если на самом деле его звали Францем, Эмилем или как-то еще.
Персонал магазина: он был исключительно мужской. Завершивший обучение подсобный рабочий назывался «молодой человек», а более опытного работника звали «commis». В некоторых магазинах — но не во всех — один из них, как правило commis, в базарные дни с самого раннего утра зазывал приезжавших в город фермеров и делал им «специальные предложения», приглашая их посетить свой магазин. Он упирал на то, что они смогут закупить там недельный запас продуктов, а также необходимые материалы, такие как инструмент, гипс или цемент. Тем не менее, подобный вид рекламы, как я уже говорил, был освоен не всеми.
В нашем городе было достаточно магазинов с постоялыми дворами, некоторые из которых могу назвать по памяти: Хаммершмидта, Пликерта, Фалтина, Хагена, Техлера, Кремпа, Форнакона, и множество других.
Это была краткая попытка обрисовать в общих чертах магазины колониальных и хозяйственных товаров, какими они были до 2 Мировой войны. Среди них был магазин Августа Стокманна на Цигельштрассе 10.
Август Стокманн родился в 1858 году в Сесслакене. После окончания своего обучения на торгового агента в Кенигсберге он вместе со своим другом Бёмом приехал в Инстербург. С ним он арендовал продуктовый магазин госпожи Яхманн. Вскоре после этого Бём занялся собственным делом, тогда как Август Стокманн выкупил дом госпожи Яхманн по адресу Цигельштрассе 10.
В 1891 году он женился на Берте Бланк, 1872 года рождения, из Ишдаггена (какой из четырех поселков, носивших данное имя, имеется ввиду, мне не известно. Прим. переводчика). У них родилось пять детей: 3 сына и две дочери. С большим усердией и бережливостью он целеустремленно развивал свое дело.
Во дворе дома на Цигельштрассе появился двухэтажный амбар. За мастерской медника Поленца и дровяным складом пекаря Патабеля он приобрел участок на углу Георг-Фридрих/Флотвелльштрассе, на котором хранил древесину, уголь и строительные материалы.
Ассортимент его товаров был следующим: спирт, вина, табачные изделия, зерно, минеральные удобрения, машинные масла, кормовые — сено, солома, отруби; топливо — уголь, брикеты, дрова; строительные материалы — цемент, известь, смола, рубероид, Karbolineum, строевой лес.
Когда 17 нобря 1934 года Август Стокманн навсегда закрыл свои глаза, дело перешло к его сыну Фрицу. Он постарался модернизировать предприятие. Вместо конных повозок были приобретены грузовики для перевозки товара. Со стороны улицы, с правой стороны от магазина, появился трактир “Nadrauen Zollschanke”, пользовавшийся большой популярностью. Развитие хозяйства двигалось шаг за шагом вплоть до января 1945 года, когда война положила всему конец.
 Инстер_2.jpg ( 351.04 килобайт ) Кол-во скачиваний: 339

Остались лишь воспоминания... с особенным ароматом...!

Сообщение отредактировал Stewart - 25.11.2013, 9:30