В Пруссии герой Отечественной войны 1812 года оказался после того, как врачи настоятельно рекомендовали ему отправиться лечиться «на воды». Император Александр I горячо поддержал эти рекомендации и выделил фельдмаршалу на поездку в Висбаден аж сто тысяч рублей.

Кортеж Барклая-де-Толли выглядел впечатляюще – четыре кареты, в которых разместилась его семья, врач, адъютант и слуги. Однако 25 мая по дороге из Тильзита в Инстербург князь почувствовал сильное недомогание. Пришлось сделать вынужденную остановку в двухэтажном имении Жиляйтшен (ныне – поселок Нагорное). Там полководец и скончался.

В тринадцатом томе церковной книги регистрации евангелическо-лютеранской общины Георгенбурга (сегодня – поселок Маевка), где фиксировалась смерть граждан в период с 1800 по 1843 год, записано: «Блестяще проявивший себя в освободительной борьбе Европы русский фельдмаршал князь Барклай-де-Толли умер по пути в Висбаден 25 мая 1818 года от мочекаменной болезни желчного пузыря и печени на шестидесятом году жизни».

Сердце, талеры и липовая аллея

На следующий день, 26 мая, тело фельдмаршала было вскрыто, забальзамировано и отправлено на родину. Барклая-де-Толли похоронили в имении жены – на территории современной Эстонии. Сердце же покойного было помещено в урну и захоронено на небольшом возвышении недалеко от места смерти.

В 1821 году король Пруссии Фридрих Вильгельм III отдал распоряжение поставить в имении Жиляйтшен памятник в честь князя. Однако, как рассказал местный краевед и «по совместительству» замначальника управления культуры молодежной политики и туризма администрации Черняховского муниципального района Игорь Ерофеев, тогдашний хозяин имения запросил за место, где лежит сердце Барклая-де-Толли, совершенно фантастическую сумму – две тысячи талеров.

Король Пруссии ему платить отказался и призвал инстербуржцев собрать деньги на установку памятника в центре города. Узнав об этом, помещик значительно снизил цену, уступив пятачок земли за 215 талеров и 12 с половиной серебряных монет. Известный немецкий архитектор Фридрих Шинкель соорудил в Жиляйтшене памятник.

Сейчас это одна из главных достопримечательностей района, которую по устоявшейся традиции посещают новобрачные. Свадебные процессии идут к мемориалу по весьма живописной аллее. Деревья – 24 липы – были, как говорят, привезены в начале XIХ века из Шотландии, где с XI века жили представители рода Барклаев.

Внушительный чугунный монумент почти без потерь сохранился до наших дней. А вот усадьбе повезло меньше. После 1945-го там располагалась какая-то контора, потом жили селяне, а после перестройки здание пришло в полное запустение. Все шло к тому, что, загаженное донельзя, оно просто рухнет.

Зигзаги судьбы, вплоть до взятки

Спасение пришло откуда не ждали. В середине нулевых в Черняховский район пожаловал шурин тогдашнего мэра Москвы – Виктор Батурин и выкупил дышащую на ладан усадьбу у муниципалитета. Увлекающийся периодом Наполеоновских войн бизнесмен вознамерился восстановить ее и устроить там музей.

Дело продвигалось медленно, но верно. В течение нескольких лет усадьба была практически воссоздана по старым чертежам, фотографиям и рисункам. Но в апреле 2013 года, когда незавершенной осталась по сути только внутренняя отделка, калининградские приставы арестовали имущество Виктора Батурина в счет погашения долга в пять миллионов долларов перед его бывшей женой Яной Рудковской. А спустя несколько месяцев Батурин и вовсе был приговорен к семи годам лишения свободы за мошенничество.

В том же 2013 году в этой истории произошел новый поворот. Выставленное на аукцион здание было приобретено неким гражданином. Однако быстро выяснилось, что сделано это было, мягко говоря, не совсем законно. На многомиллионной взятке от покупателя попалась одна из сотрудниц Территориального управления Федерального агентства по управлению госимуществом в Калининградской области (Росимущество).

Барклай – не лох

И что теперь?
– Теперь усадьба Барклая-де-Толли является чем-то вроде вещественного доказательства, – говорит Игорь Ерофеев. – Дом, пока идет следствие, как бы висит в воздухе, там нет никакой охраны, поэтому его просто разбирают на кирпичи. Мы неоднократно обращались в правоохранительные органы с просьбой пресечь разграбление исторического объекта, но результатов пока никаких нет.

Не так давно в области разразился грандиозный скандал, после того как в поселке Веселовка того же Черняховского района на так называемом «доме Канта» появилась надпись «Кант – лох». Об этом доме и о том, в каком удручающем состоянии он находится, узнал практически весь мир. Можно сказать (хотя это и дико звучит), что «дому Канта» в известном смысле повезло, поскольку шансы на его восстановление после скандала заметно выросли.

Усадьба, где умер Барклай-де-Толли, тоже изнутри исписана вандалами вдоль и поперек. Правда, до оскорблений полководца они не опускались. Кажется, некоторые из них даже опечалены тем, в каком состоянии находится здание. Кто-то на одной стене большими красными буквами вывел: «Безысходность», а на другой – большими черными: «Страх». И, надо сказать, эти слова в полной мере описывают ощущения, которые возникают после посещения усадьбы.

И дело уже даже не в том, что гибнет памятник истории. После того как кто-то спилил установленные батуринскими рабочими деревянные перекрытия, крыша усадьбы может рухнуть в любой момент и погрести под собой какого-нибудь случайно или неслучайно зашедшего в дом бедолагу.

Вот тогда, наверное, все всполошатся и будут приняты какие-то меры. К сожалению, у нас часто так бывает…